Он был выше, чем я думала. И куда шумнее. Я сидела внизу в курительной общежития наедине со своей пишущей машинкой, когда внезапно послышался грохот и какое-то шипение. Я обернулась и увидела его.
   — Нельзя ли потише! — сказала я. — Я работаю.
   Он так и стоял в комнате с дымящейся головой.
   — Простите, но тише я не могу. Это, между прочим, отнимает много сил.
   — Тратьте свои силы в другом месте, — сказала я. — Мужчинам сюда нельзя.
   — Я знаю, — ответил он.
   Я повернулась, чтобы хорошенько его рассмотреть. Несмотря на все еще дымящуюся голову, он казался довольно привлекательным. Рога были маленькими и незаметными, а копыта скрывали открытые кожаные туфли с острыми носами. Казалось, он хотел поговорить.
   — Вы, должно быть, дьявол, я полагаю, — сказала я вежливым тоном.
   — Да, — ответил он с довольным видом, — он самый.
   — А где же хвост? — поинтересовалась я. Он покраснел и сделал рукой непонятный жест.
   — Обстоятельства… — прошептал он. — Чем вы заняты?
   — Пишу письмо, — ответила я.
   — Посмотрим-ка. — Он потянулся рукой к пишущей машинке, но я отдернула ее и здорово обожглась при этом.
   — Не лезьте туда, куда не просят! — сказала я.
   Он сел и успокоился.
   — Скажите, у вас не будет лишней сигареты?
   Я бросила ему пачку. Он зажег сигарету кончиком пальца. На моей руке, которой я коснулась его, появились болючие ожоги.
   Я показала ему руку.
   — Если будете так обращаться с людьми — наживете врагов, — сказала я.
   Он сочувствующе посмотрел на мою руку, затем прошептал несколько слов, и ожоги исчезли.
   — Так лучше, — сказала я.
   С минуту мы сидели и курили, рассматривая друг друга. Он был действительно симпатичным парнем.
   — Кстати, — сказала я наконец, — вы так и не сообщили, зачем вы здесь.
   — Я в колледже, не так ли?
   Я окинула его взглядом, и, убедившись, что он не имел в виду ничего неприличного, сказала:
   — Сейчас вы находитесь в курительной комнате самого большого женского общежития университета штата, и если заведующая увидит вас здесь, то придет в бешенство.
   Он рассмеялся, и я поняла, что сказанное мной прозвучало, по меньшей мере, глупо.
   — Хотел бы я с ней встретиться, — ответил он.
   Я попыталась представить себе эту встречу, но это было выше моего воображения.
   — Поверьте мне, вы с ней похожи как две капли воды.
   Он поднял брови, и, похоже, о чем-то вспомнил, потому как тут же засунул руку в карман и достал оттуда обрывок бумаги.
   — Вы не подпишите вот это? — спросил он как бы невзначай.
   — Могу я сначала прочесть?
   — Ничего особенного, читайте, если хотите.
   Я прочла следующее: «Подписав это, я отдаю свою душу дьяволу», а слева от этих слов было оставлено место для моего имени.
   — Но это же полный бред! — сказала я.
   Он с волнением посмотрел на меня через плечо.
   — Как это! Что-то не так? — спросил он.
   — Вот именно! — я бросила бумажку на стол и пренебрежительно ткнула в нее пальцем.
   — Всем наплевать на то, что творится в суде. Никаких свидетелей. Для умного адвоката это пустяковое дело…
   Он взял бумажку и посмотрел на нее с неодобрением.
   — До этого все всегда проходило как по маслу, — ответил он.
   — Что ж, я просто немного удивлена тем, как вы ведете дела, вот и все. Такой «договор» не примут ни в одном суде.
   — Послушайте, — сказал он, — давайте составим новый, по всем правилам. В конце концов, я хочу, чтобы все было законно.
   Я подумала.
   — Хорошо. Договорились. Однако знайте, я не эксперт в юридической терминологии. Сделаю все, что смогу.
   — Тогда начинайте, — сказал он, — если договор устроит вас, то он устроит и меня.
   Я достала из машинки бумагу, взяла копирку и два листа. Он подозрительно посмотрел на копирку.
   — Что это?
   — Я сделаю две копии. Одну оставлю себе. Это свяжет нас взаимным обязательством.
   Он продолжал смотреть на меня с подозрением, пока я составляла договор.
   — И как долго действует такой договор? — спросила я.
   — О, вечность, — спокойно ответил он.
   Наконец я закончила и достала листы из машинки. Так как мои познания в юридической документации сводились к уведомлениям о плохой успеваемости, которую рассылал декан, договор у меня получился не самым лучшим образом. Я прочла:
   Настоящим договором я (далее было пустое место для имени) являюсь стороной первого лица и обязуюсь продать и передать мою душу, именуемую в дальнейшем стороной второго лица, на хранение и заботу (здесь было еще одно пустое место), именующемуся в дальнейшем стороной третьего лица, которая согласно настоящему договору дает клятву и передает в замен сумму в один доллар, а также возмещает иные не указанные услуги, которые подтверждают и признают справедливость и честность соглашения, без подачи каких-либо жалоб впоследствии; настоящий договор является обязательным по взаимному согласию вышеупомянутых сторон в любом суде в любое время (подписано) (засвидетельствовано). Дьявол дважды прочел договор.
   — Ничего не понимаю, — сказал он.
   — В договоре написано то, о чем вы говорили, — объяснила я, — просто он подразумевает большую ответственность. — Видите, — показала я пальцем, — вот указаны стороны договора, вот информация о суде. Все это делает договор законным.
   — Что ж, тогда подпишите, — сказал он.
   Я подумала о том, что нужен свидетель и сказала.
   — Я поднимусь наверх и позову соседку по комнате.
   И тут же исчезла, он и рта раскрыть не успел. Соседка спала.
   — Эй, Бобби, ты не спустишься вниз со мной, нужен свидетель, — сказала я.
   — Какого черта! — проворчала она.
   — Там внизу меня ждет дьявол.
   — Ну и пусть себе ждет, — ответила Бобби. — Она открыла глаза, но оставалась в постели. Я стащила ее с кровати и заставила встать.
   — Ну же, пойдем. Он не любит, когда его заставляют ждать.
   — Заключать договор с дьяволом в три часа ночи, — проворчала Бобби. — Поспать спокойно не дадут!
   — Давай, давай, пошли, — сказала я.
   Бобби села на край кровати.
   — Если он ждал все эти тысячи лет, то подождет, пока я подкрашу губы.
   К тому времени, когда мы спустились, дьявол успел скурить четыре моих сигареты. Когда мы вошли, он встал и отвесил Бобби низкий поклон.
   — Я польщен, — сказал он.
   Бобби одарила его обольстительной улыбкой и поздоровалась.
   — Эй, вы двое. Я хочу покончить с этим договором и вернуться к работе, — сказала я.
   — Что я должна делать? — спросила Бобби, искоса посматривая на дьявола.
   — Поставить подпись вот здесь, — сказал дьявол, взял Бобби за руку и повел к столу.
   Бобби вскрикнула так, что проснулась наверно не только заведующая, но и все общежитие. Дьявол отпрянул и начал извиняться, а девушка стояла на месте, потирая руку и возмущаясь.
   — Слушай, ты, — сказала Бобби со злостью, — я собираюсь гулять с парнями, которые оставляют на коже ожоги.
   Дьявол посмотрел на Бобби, и сделал так, что ожог исчез. Бобби подошла к столу, а я взяла контракт и сказала.
   — Я подпишу первой.
   Я быстренько написала свое имя во второй пустой строчке и отдала договор дьяволу.
   — Ваша очередь, — сказала я.
   — Где подписать? — растерянно спросил он. Я указала на первую пустую строчку и протянула ручку. Он покраснел и перевел взгляд с меня на Бобби.
   — Боюсь я…, — начал он, — может быть…
   Дьявол пожал плечами и сделал в воздухе знак в виде буквы Х.
   — Я не умею писать… — сконфузился он.
   Бобби была ошарашена и стояла как вскопанная, пока я не двинула ей по ноге.
   — Подпиши здесь, — сказала я Бобби, что она и сделала.
   Затем я и дьявол подставили подписи внизу страницы оригинала и копии. Один я отдала лист ему, а другой оставила себе.
   — Ну а теперь, — сказала я как бы между прочим, — я должна вам один доллар.
   — За что? — спросил он.
   — Бобби, сходи наверх и попроси у кого-нибудь доллар — поторопила я ее.
   — Итак, сказал дьявол, — что я могу для вас сделать?
   — Посмотрим… — потерла я руки от удовольствия, — хочу отличную оценку по химии, хочу становиться невидимой, чтобы приходить в общежитие после закрытия, и встречаться с капитаном футбольной команды…
   — Оставь что-нибудь мне, — сказала Бобби, входя в комнату.
   — Ладно, а ей…
   — Свидание с тем блондином. Ты его знаешь, — сказала Бобби и протянула мне доллар.
   — Думаю, на этом все, — заключила я.
   — Еще бы конечно, пару тысяч долларов, — пролепетала Бобби.
   — Будет исполнено, — пообещал дьявол.
   — Ах да, это вам, — я отдала ему доллар.
   — Зачем? — спросил он.
   Я посмотрела на договор.
   — За вашу проданную душу.
   Дьявол уставился в листок.
   — В смысле — вашу?
   — Нет. — Я показала ему контракт. — Таи где, стоит ваша подпись, говорится о том, что вы отдаете мне душу за доллар, возмещая другие не указанные услуги. Ими будут скуренные вами сигареты.
   — И то, что подняли меня с постели, — добавила Бобби.
   Дьявол перечитал договор. Вдруг он затопал и начал изрыгать пламя. Мы с Бобби переглянулись.
   — Черт возьми, вот это парень! — сказала Бобби.
   Дьявол слегка побледнел, отошел к стене и уставился на кого-то позади нас. Мы обернулись и увидели заведующую. Она стояла у входа в комнату, одетая в халат, с папильоткой на голове, внушая благоговейный ужас…
   Она посмотрела на дьявола.
   — Молодой человек, что вы здесь делаете?
   — Мээм… — запинаясь, начал дьявол.
   — Вы сейчас тут все сожжете, — резко ответила заведующая.
   — Да, мэм.
   — Вон отсюда, пока я не сообщила в деканат.
   Дьявол метнул взглядом молнию в нашу сторону, превратился в облако дыма, зашипел и исчез.
   — Вот так, — сказала заведующая и повернулась к нам. — И что это такое?
   — Знаете, — сказала Бобби.
   — Видите ли, этот молодой человек… — промямлила я.
   — Гм… сущий дьявол! — выпалила заведующая и пошла спать.