Аннотация:
Хроники Гонзо 3Гонзо и КГБДруг Оло рассказал как-то Гонзо о Рихарде Зорге. История понравилась Гонзо, вот только окончание ее, где Зорге убивают, не очень понравилось. Наш герой тогда подумал, а вот смогу ли я стать разведчиком? Он так долго думал об этом, что однажды на него вышел настоящий вербовщик из КГБ.КГБ в то время был ого-го какой серьезной организацией. Не то что нынешние, тогда-то, что ты… Да и Гонзо вряд ли смог бы попасть в поле зрение контрразведчиков, если бы не случай. Затеяли в городе, где жил Гонзо провести международные соревнования. Городок то был всю свою историю закрытый для иностранцев, а тут перестройка, ускорение, америкосы - братья на век. Короче понаедут иностранцы всякие. А Гонзо работал водителем такси. Подходит к нему однажды блеклый тип и говорит, мол, вы меня не знаете, а о вас товарищ Громов знаю все и корочку красненькую хабась ему под нос. Смикитил Гонзо, что пришел его звездный час. Назначил ему Блеклый конспиративную встречу.Гонзо надел черный плащ и черные очки и пошел на встречу. Встретились они в холле одной городской гостиницы. У Блеклого на коленках кейс лежит. Гонзо сразу догадался – в нем магнитофон спрятан, будут его беседу записывать, а потом анализировать. Шпик ему говорит, мол, приедут на марафон не только друзья, но в основном вражье и недобитки мировой контрреволюции и Родина, как никогда, нуждается в помощи Гонзо. Гонзо проникся и четко так, чтобы все записалось нормально, говорит: «Готов к выполнению задания. Когда и куда приходить в засаду?»Нет, парирует Блеклый, сначала ты докажи, что предан делу социализма и мира во всем мире. Чтобы Родину защищать, сначала надо всех своих друзей-товарищей вывести на чистую воду и собрать про них компромат, таким образом ты и докажешь свою преданность нашему скрытному делу. Вот, к примеру, понаблюдай-ка за своим другом Оло, что-то компетентным органам он в последнее время не очень нравится. Задание получено, надо выполнять. Наблюдал Гонзо за своим другом Оло неделю, а прицепом еще наблюдал за соседями, продавцами пива и прочей городской сволочью, потом позвонил Блеклому и сообщил, что готов отчет. Встретились. Гонзо, как треснет об стол двести листов исписанных мелким почерком, а там весь расклад про друга Оло и не только о нем. Когда и во сколько Оло ходил в туалет, сколько сигарет выкурил, как ругался матом с мужиками в пивной, какие выкрутасы его лучший друг отчебучивает в постели со своей девушкой (понятно, что Оло хвастался своими половыми подвигами перед другом, но и Гонзо еще немного от себя приписал, чтобы поинтереснее читать было). Про подружку эту тоже написал, какая она тварь и мотает нервы лучшему другу и про ее мамашу – хабалку голосистую и про то, как она пьяному Оло однажды глаз подбила и грозилась угондошить его в ближайшее время. Много внимания уделил Гонзо и всем своим обидчикам. Причем предварил эту главу ремаркой – «Их надо посадить в первую очередь». Никого не пожалел. Не до жалости, когда Родина в опасности. А про друга Оло приписал, что он хоть и мудак, но человек неплохой и его можно взять на поруки. Зато напротив соседа своего деда Кузьмы, который уже три года не отдает червонец, зато каждый день пьяный (значит на пропой деньги есть, а долг вернуть нет) Гонзо жирно написал: «Гад. Расстрелять в первую очередь».Когда Блеклый увидел гонзины труды, то сразу лицом опрокинулся и загрустил, но бумаги забрал. Обещал позвонить. До сих пор звонков пока не было. Может, подстрелили его в какой-нибудь засаде. Но Гонзо уверен, еще позвонит. Вон, сколько вражья вокруг развелось – бизнесмены-шмиерсмены, кавказцы на рынке, политические всякие, попы опять же. Родина еще обратится за помощью к Гонзо. А он, как пионер – всегда готов в любую засаду. Главное чтобы не как Зорге, главное, чтобы не до смерти.А с другой стороны, даже и хорошо, что не звонят. А то, вот, представьте – схватили бы блеклые друга Оло и начали бы ему устраивать допросы с пристрастием, а, быть может, и пытать. Оло бы отпирался, он такой парень. А ему на это раз, и гонзин донос, где все похождения описаны, да еще от Гонзы, для красивости добавлено. Сильно бы тогда Оло расстроился. А когда бы Оло, как того просил Гонзо, все же выпустили бы из каземата на поруки, не смог бы он Гонзо простить. И настал бы конец их верной дружбы. Нет, хорошо, все-таки, что не стал Гонзо разведчиком. Уж лучше как-нибудь так, попроще, без засад, погонь и доносов на лучших друзей.12.Гонзо и шлюхи (Длинная история)В подростковом возрасте Гонзо был хулиганом. А в то время всех малолетних преступников и хулиганов брали на поруки. Делалось это, видно для того, чтобы более старшие члены общества протянули руку помощи пошатнувшемуся в своем поведении ребенку.Толи потому что Гонзо в тот день привели в детскую комнату милиции самым последним, толи потому что просто кончились организации, которым вменялось протягивать руки помощи разгильдяям, только вот поручителя для нашего малолетнего героя на тот момент в милиции не оказалось. Пока искали, он тихо сидел в обезьяннике и знакомился с великовозрастными преступниками. Те в свою очередь учили мальца ботать по фене и устраивать нычки в одежде, чтобы никакие вертухаи не смогли бы найти при обыске: ни колоду карт, ни сигареты, ни заточку, ни марафет.В это время к начальнику отделения милиции пришла его старая знакомая, если не сказать просто давняя верная подруга тетя Валя, которая кроме штатного осведомительства еще содержала главный в городе бордель. В качестве общественно-полезной нагрузки начальник отделения майор Прокудин и предложил тете Вале выступить поручителем малолетнего распиздяя. Начальство же спросит, выполнил ли он план по раздаче на поруки. Так Гонзо стал подшефным публичного дома.Вначале Гонзо расстроился. Оно и понятно. Вот, если, скажем, тебя на поруки берет бригада слесарей или токарей, это же классно! Полдня ты подаешь им всякие железяки, потом в обед, они посылаю тебя за пивом. Причем предварительно эти самые слесаря-токаря знакомят твою личность с продавщицами всех близь расположенных питейных злаков, это чтобы малышу не отказывали в продаже спиртного. После пива, ты уже не подаешь железяки, а слушаешь рассказы мужиков «за жизнь». Где-то к концу рабочего дня, кто-нибудь произносит детонаторское «так, ну чё?» и со всей бригадой идешь в дешевую забегаловку. Понятно, что тебе, как малолетнему достается не так много, как другим членам трудового коллектива, но и тебе тоже наливают. Пусть немного. Причем, когда в твой стакан падают капли спиртного, наставники обязательно заботливо заметят: «Ты на это дело, сильно-то не налегай, вредно, да и несчастья одни от водки». А дальше начинается учеба жизни, в процессе которой ты узнаешь, кем бы стал, к примеру, бригадир или простой токарь, если бы не пил горькую. Одним словом, масса любопытной, полезной и поучительной информации. А чему могут научить шлюхи? И в какой магазин или заведение могут тебя направить они? Какую жизненную школу ты пройдешь в их, с позволения сказать, трудовом коллективе? Одни вопросы… Да и перед пацанами стыдно как-то…Однако ответы на эти вопросы Гонзо получил быстро и вскорости уже не жалел о таком неожиданном на первый взгляд решении майора Прокудина.Девки, в смысле, шлюхи, окружили Гонзо материнской заботой и любовью. Это и понятно, ведь даже у падших женщин всегда сохраняется материнский инстинкт. И пусть из-за сложности их жизненного пути или профессии он глубоко прячется, но всегда готов развернуться во всю ширь при первой же возможности или случае. Так было и с Гонзо. Он жил, как принц. Девицы его баловали, покупали ему все, что он не пожелает. Теперь Гонзо курил только дорогие болгарские сигареты «ВТ», ел – салат, первое, второе и компот. А порой вместо компота сердобольные проститутки потчевали паренька шампанским или ликером Шартрез. Больше всех Гонзо полюбила девушка Изольда, которая по паспорту была просто Дуняша. Она совсем недавно приехала в город из деревни. Она хотела стать поваром, но, по ее легенде, жестокая судьба распорядилась иначе и она стала блядью-содержанкой. Она часто говорила, что Гонзо очень похож на ее деревенского жениха, которого она любила, но его убили в традиционной пьяной драке деревня на деревню. Она часто от переизбытка своих нерастраченных чувств прижимала паренька к своим огромным грудям, да так сильно, как если б хотела его задушить, а не выразить любовь. В один из таких приливов чувств огромная титька Дуняши вырвалась на свободу из тесного лифчика и ткнулась прямо в глаз Гонзо. Тот естественно заморгал, чем вызвал неожиданную реакцию девушки. Она от нежных и непроизвольных прикосновений гонзиных ресниц ее вмг набухшего соска, вдруг часто задышала, и… выпустила на волю вторую арбузную грудь.Мы пишем Хроники Гонзо, а не эротические рассказы для онанистов. Поэтому того, что и как произошло дальше, мы описывать не будем, хотя оно и достойно самого высокого слога. Дальше все происходило гораздо прозаичнее. Как оказалось, Душяшу-Изольду очень любил сам майор Прокудин. Сюда ее определил именно он, когда встретил девушку на конкурсе кулинаров и с первого взгляда на ее аппетитные формы, влюбился. Он очень волновался, что ТАКУЮ девушку обязательно уведут, но и расставаться со своей женой он тоже не хотел, ведь на ней была записана их кооперативная квартира. Вот он и определил свою любимую в подшефный бордель, где она никого кроме него не обслуживала, и вообще жила на привилегированном положении под присмотром майоровой подругайки тети Вали. После неожиданного и страстного соития с Гонзо, который, так походил на ее убитого жениха, Дуняша не стала скрывать этого жизненного эпизода от своего любовника в погонах, чем воспалила холодную голову, вызвала в его горячем сердце всепоглощающий гнев и, чекист замарал свои, до этого момента чистые руки. Финал был литературным и печальным.Майор застрел из табельного оружия неверную любовницу и по этапу поехал на Урал в колонию карьерно оступившихся милиционеров. Ну, а Гонзо? Он впервые познал женщину.13. Гонзо и генералОднажды, во время службы Гонзо в армии, в их часть приехали московские полководцы. Был среди них самый грозный и самый старший генерал. Большой такой дядька, хоть вширь, хоть ввысь. Увидел его Гонзо во время строевого смотра, который устроили заезжие высокие военные чины. Генерал шел в окружении многочисленной свиты вдоль строя. И вот на, тебе … остановился прямо напротив Гонзо.Полководец смерил взглядом фигуру солдата. Гонзо же выглядел согласно своему сроку службы и положению. То есть так, как и положено выглядеть солдату, который недавно пришел в часть после учебки и пребывал в статусе «духа». Галифе солдатского обмундирования свисало с жопы наполненным парусом, гимнастерка была на три размера больше истинных форм, а пилотка скорее походила на протирочный материал, чем на головной убор.- Кто таков? – строго поинтересовался генерал.- Рядовой Громов, - доложился Гонзо. Тут с генералом произошла метаморфоза. Его взгляд подернулся теплотой и участливостью.- Тезка, - уже совсем по-отечески сказал высокий чин. – Я тоже Громов!Свита угодливо умилилась. Между этими двумя Громовыми, конечно же, была пропасть. Если Гонзо его фамилия досталась, как будто в насмешку, то генералу, судя по его стати и выбранной профессии, она была дана в самый раз. Он приобнял солдата и ласково сказал:- Ну, как тебе служится, сынок?Теперь метаморфоза произошла со свитой, а особенно с командиром полка и замполитом. В их головах пронесся космос мыслей: начиная с той, что Гонзо дальний родственник генерала, и заканчивая тем, что он вообще внебрачный сын полководца. Последняя мысль крепко засела в башку замполиту. Гонзо тоже пережил многое. Он, как-то сразу проникся сыновней любовью к этому генералу, к его заботе о простом солдате, да и просто, к человеческому отношению, которого солдат не видел вот уже более полугода, считай, с момента, когда расстался с маманей и гражданской жизнью. А генерал тем временем продолжал:- Кормят хорошо? Командиры не обижают? А старослужащие?И тут на гонзины глаза навернулись слезы и он выпалил:- Да херово тут, тыщ генерал! Жрать совсем не дают, повара масло воруют, деды чморят по-всякому, из нарядов не вылазю, офицеры и прапора фофаны раздают, весь лоб уже отшибли, кавказцы заставляют туалеты мыть, а узбеки-складчики новое форменное обмундирование (и как только слово-то военное вспомнил?) себе забирают…Генерал сдвинул свои густые полководческие брови, а командиры, включая комполка и замполита, опрокинулись своими суровыми лицами. Но Гонзо уже несло.- А еще, - захлебывался солдат, - в белье вши, после бани выдают грязные портянки, прапорщик Гартюк гражданским мясо продает, сука! И все пьют! – на высокой ноте захлебнулся Гонзо.- Не волнуйся, сынок, - разгладился лицом генерал. – Я во всем разберусь и накажу всех, кто обижает советского солдата.Какой разговор произошел у генерала с офицерами полка, Гонзо не знает. Только после отъезда московских полководцев в полку ничего не изменилось. Замполит победил, и все теперь считали Гонзо внебрачным сыном генерала, а потому «засланным казачком». От замполита солдатам в полку стало буквально – не вздохнуть, не пёрнуть, а сослуживцы и начали лупить Гонзо. Им-то было похрен, чей Гонзо сын или внебрачный родственник. Лупили его, в едином интернациональном порыве, представители всех пятнадцати республик СССР – деды, офицеры, повара, кавказцы и узбеки-складчики. Но особенно лютовал прапорщик Гартюк, как нажрется водки после продажи мяса, так вызывает к себе Гонзо и тренеруется ставить убойные фофаны. И, естественно больше всего доставалось от представителей титульной нации, которые били Гонзо с беззаветной настойчивостью и с особенной, буквально, детской жестокостью. Быть может, им было обиднее всего, что именно представитель их национального большинства оказался таким уродом, который попытался всем испортить распиздяйское выполнение священного долга перед Родиной.На сослуживцев Гонзо не обижался, но вот генералов с той поры не любит и их словам не доверяет. Принципиально. 14. Гонзо и писателиОднажды Гонзо решил стать великим русским писателем. Для этого он пришел в Союз писателей. Там ему очень обрадовались и заявили: «Вот, тебя-то нам только и не хватало… для полного комплекта!»Оказалось, что при Союзе организованы курсы великих русских писателей, куда Гонзо и записали. Ну, не бесплатно, конечно. За три месяца овладевания писательским мастерством Гонзо заплатил тысячу бакинских денег. Наш герой начал исправно ходить на эти курсы. Ну, правильно, деньги заплачены, надо ходить. Там собиралась очень интересная публика. На таких посмотришь, и сразу видно – все, как на подбор, великие русские писатели и поэты. Хотя, если взглянуть с другой стороны, то исключительно смахивали они на обычных городских сумасшедших. Гонзо очень этим вопросом мучился, к какой все-таки категории их отнесть? Ну вот, судите сами. Один из обучающихся – поэт. Такой поэт-поэт. По основному месту работы, поэт был массажистом. Судя по всему, он неплохо зарабатывал, разминая чужие тела. Но вот ведь напасть, почувствовал однажды, что он поэт и понеслось… Теперь он отрастил волосы и перестал их мыть. Постоянно что-то нараспев мычал, а когда не мычал, то тоже не затыкался и нес откровенную фигню.С ним рядом всегда находилась рыжая девка по имени Белла, сразу было понятно, что она совмещает две ипостаси – литсекретаря и музы-любовницы. Она заворожено смотрела тупенькими глазками на своего гения и внимала всему, что бы тот не говорил. Иногда он ее спрашивал: «Белла, любовь, моя, ты успела записать то, что я говорил?» Зачастую оказывалось, что та не успевала включить диктофон и очередная нетленка гения терялась в космосе. Тогда поэт все тем же распевным голосом заключал: «Белла, любовь моя, ну, ёб твою мать!» Потом они целовались, и когда рот поэта наконец-то освобождался, он снова начинал распевно нудить…Была еще дамочка - прозаик. Она, маленькая и кругленькая, с пухленькими пальчиками и губками, взгляд имела рассеянный и блуждающий, а иногда читала русско-итальянский разговорник. Зачем? Кто ж ее знает. Быть может, собиралась на пмж на родину Петрарки. Когда ее спросили, о чем она пишет, то последовал ответ: «Я пишу хоррор». Больше ей вопросов никто не задавал, потому что все поняли – девушка решительно собралась к Джованни Франческо Петрарке, Карло Гоцци и Джанни Родари… на могилы.Других алчущих славы литераторов описывать не будем, хотя и они достойны этого тоже, так как все были замечательными персонажами. А было там таких более тридцати забубенных голов. Но мы ведь пишем Хроники Гонзо, а не летопись курсов далеко не очень юных литераторов при Союзе писателей столицы. Сами занятия проводили различные известные и совсем неизвестные члены Союза писателей. Хотя неизвестных было, пожалуй, большинство. Но все они честно что-то рассказывали, в основном про себя любимого, видно, как бы оправдывая собственную значимость для отечественной литературы. А в конце занятия вяло отвечали на вопросы слушателей и шли получать гонорар за лекцию.Три месяца обучения истекли. В кружке начинающих писателей вновь замелькали организаторы курсов. А это была парочка пронырливых парней, с хваткой лавочников, которая и поздравила всех молодых литераторов с «успешным окончанием писательский курсов», коим и вручила по картонной грамотке с печатью. Далее прозвучала такая речь: «Господа писатели, а теперь именно так можно с полной ответственностью называть всех вас. Вы проделали большой путь и сейчас стоите на пороге большой литературы. Мы прекрасно осознаем, как трудно молодому автору пробиться к читателю, но, именно мы готовы вам помочь и в этом многотрудном занятии. Те, кто принесет деньги, мы поможем напечатать первую, вторую и последующие книги. Наши двери открыты для всех! Наша касса работает с 9 до 18 часов каждый день. В добрый путь на писательский олимп!».После этой речи Гонза понял, что попал в глуховой развод на бабки. Но, как оказалось, об этом догадался только он один, потому что все остальные слушатели полезли за своими кошельками и рукописями и устремились в кассу, где эти ребята обещали выписать билет прямо к сердцу и душе благодарных читателей, как это и положено всякому великому русскому писателю.А Гонзо спрятал картонку подальше в карман, зашел в магазин и купил бутылочку вискарика, который он и распил со своим лучшим другом Оло. Во время уничтожения литра «Белой лошади» Гонзо провозглашал тосты за великую русскую литературу. Потому что свято верил, что она все равно останется великой, несмотря на растущую в самой стремительной прогрессии армии воинствующих великих русских писателей. Из которой, слава Богу, он успел себя вовремя вычеркнуть, а значит человек он мужественный. За это мужество тоже выпили.Так Гонзо не захотел за свой счет становится великим русским писателем.
|
